Для революции в Киргизии потребовалось гораздо меньше времени, чем на свержение власти в Грузии и на Украине. Настораживает то, что на смену "алым розам", "оранжевым шарфикам" и прочим политтехнологиям приходит старый и эффективный метод революционной борьбы – булижник.

Что же изменилось с 1994 г., когда Строуб Тэлбот (Strobe Talbot), заместитель госсекретаря в администрации Клинтона, называл киргизского президента 'подлинным демократом, продолжателем дела Джефферсона'! Бедный старина Аскар Акаев - похоже, его ждет та же судьба, что и других бывших союзников США на территории бывшего СССР: Эдуарда Шеварднадзе (который позволил разместить в Грузии американские войска) и Леонида Кучму (который послал украинских солдат в Ирак). В общем, как убедился вольтеровский Кандид, побывав в Англии и став свидетелем казни адмирала Джона Бинга (John Byng), “полезно время от времени убивать какого-нибудь адмирала, чтобы взбодрить других”. [1]

Участие как государственных, так и неправительственных американских структур в государственном перевороте 24 марта 2005 года мало у кого из думающих людей вызывает сомнения.

Американский посол Стивен М. Янг (Stephen M. Young) из кожи вон лез, доказывая, что его страна не вмешивается в ход киргизских выборов, Что же касается президента Акаева, то он, по словам оппонентов, только и твердит об американском вмешательстве [2].

С 1992 г. США израсходовали в Кыргызстане 746 миллионов долларов, а все наши старые знакомые - Национальный демократический институт (National Democratic Institute), Международный республиканский институт (International Republican Institute), Международный фонд избирательных систем (International Foundation for Election Systems), 'Freedom House' и другие неправительственные организации (НПО), финансируемые США - проявляют такую активность в этой маленькой нищей стране? Как сказал сам посол, 'В пересчете на душу населения мы тратим в Кыргызстане больше денег, чем в любом другом центральноазиатском государстве: благодаря нашему партнерству с Кыргызстаном эти программы помощи - одни из самых эффективных на всем пространстве бывшего СССР' [3].

По чистому совпадению, особенно много НПО действует в Ферганской долине, где и начались безпорядки:

• • • • • Национальный демократический институт имеет представительства в Джалал-абаде и Карасуу - крохотном городке на границе с Узбекистаном, Агентство США по международному развитию (USAID) и американский Корпус мира - в Оше [4]
        • USAID финансирует массу мероприятий (чтобы привести полный список, здесь просто не хватит места), в том числе деятельность крайне необъективных СМИ вроде 'Internews' .
        • Фонд Евразия (Eurasia Foundation), председателями которого являются Марти Ахтисаари (Marti Ahtisaari), Мадлен Олбрайт (Madeline Albright), Джеймс Бейкер (James Baker) и Лоуренс Иглбергер (Lawrence Eagleberger) - создал отделения в Бишкеке и Оше .Среди спонсоров этого фонда - Philip Morris, «ЮКОС», «Citigroup», и конечно, щедрые американские налогоплательщики [5]

“Комиссия по делам демократии”, существующая непосредственно при посольстве США в Бишкеке, финансирует СМИ, в том числе радио- и телестанции [5]. 'Freedom House' открыл представительство в Бишкеке в ноябре 2003 г.: сегодня он издает в Кыргызстане 60 газет и журналов. (В Ташкенте представительство этой организации возглавляет бывший американский дипломат Роберт Фридман (Robert Freedman): последним его местом службы было посольство США на Украине). Хотя посол Янг и утверждает, что американская помощь НПО не носит политического характера, помощники госсекретаря Элизабет Джонс (Elizabeth Jones) и Лорн Крейнер (Lorne Craner) специально прибыли в Бишкек на открытие типографии, оборудованной на средства Бюро госдепартамента по вопросам демократии, прав человека и труда, соросовского Института открытого общества и норвежского МИДа. Законным владельцем типографии является фонд 'Центр поддержки СМИ' - орган, который считается 'киргизской НПО', вот только пост его председателя занимает американский сенатор Джон Маккейн (John McCain), а в состав правления входит бывший советник президента США по национальной безопасности Энтони Лейк (Anthony Lake). И наконец, следует отметить, что одним из лидеров киргизской оппозиции является бывший посол в США Роза Отунбаева, чья партия 'Ата-Юрт', ранее имела статус НПО и специализировалась на проектах по водоснабжению и озеленению [6]

Как именно 'Ата-Юрт' перешла от посадки деревьев к захвату заложников, не совсем ясно, однако пройденный ею путь наглядно показывает, что разграничительная линия между 'процессом обеспечения честных выборов' и политическим вмешательством не такая четкая, как пытается нас уверить посол Янг. Розу Отунбаеву можно отнести к самой радикальной и непримиримой части оппозиции. Адахана Мадумарова, депутата парламента Киргизии прошлого созыва, причисляют к умеренным. "Оппозицию можно поделить на три категории, - считает Мадумаров. - Есть меркантильная оппозиция, которая критикует власть, но с оговоркой: если бы вы это делали вместе с нами, все было бы хорошо. Есть спонтанная оппозиция, которая воспользовалась моментом и хочет урвать свой куш. А есть классическая оппозиция, которая системно борется, критикует власть, не выводя народ на улицы. В данном случае классическая оппозиция проигрывает - народ требует решительных мер".[7]

Как это ни странно, не менее разветвленная сеть отделений НПО действует и по другую сторону границы - в узбекской части Ферганской долины.

23 марта около полудня в Бишкеке на площадь неподалеку от Дома правительства стали стягиваться представители местного молодежного оппозиционного движения. Из притормозившего у обочины автобуса выскочил спецназ. Словно нож сквозь масло, бойцы ОМОНа прорезали толпу, отработанным маневром разбив ее на мелкие группки и окружив. Зачинщикам заломили руки за спину и потащили их в кутузку, а саму территорию принялись планомерно зачищать. Через пятнадцать минут площадь была девственно пуста. По ней бродили только десятки растерянных журналистов: никто не ожидал, что власть разгонит митинг. И уж никто не предполагал, что оппозиция из грозной силы вдруг превратится в горстку испуганных школяров, схваченных железной рукой ОМОНа за шиворот. В отличие от Киева в 2004 г. и Тбилиси в Бишкеке кровопролития избежать не удалось. К концу первых суток революции было известно о 15 погибших и 360 раненых. Когда толпа молодых людей ворвалась в бишкекский Белый дом, где находяться администрация президента и правительство, стало понятно, что Киргизия стала очередной страной, события в которой журналисты назовут революционными, а новую власть – «освободительной».

Основные события, позднее завершившиеся «победой революции», начинают разворачиваться в 10 часов утра 24 марта 2005 года на окраине столицы. Митинг оппозиции, среди участников которого выделялись дети 6-7 лет с розовыми повязками на головах и транспарантами «Акаева — в отставку!», открывает глава МВД Кешенбек Душенбаев. Он заявляет: «Все акции должны идти мирно» и призывает демонстрантов не допустить братоубийственной войны.

Место у микрофона занимает лидер «Народного движения Кыргыстана» Курманбек Бакиев. Он заявляет, что присоединяется к требованиям народа об отставке Аскара акаева, правительства, ЦИКа и губернаторов, допустивших нарушения закона на выборах. Митингующие движутся в центр, на площадь перед Домом правительства. По договорённости с МВД колонну пропускают беспрепятственно. По дороге к ней присоединяются жители окраин Бишкека и приезжие с юга республики. Агрессивно настроенная молодёжь ещё до штурма Дома правительства принялась бить стекла в автобусах и забрасывать камнями стоящих в оцеплении милиционеров. Призывы и уговоры организаторов митинга не нарушать общественный порядок толпа не слышит. Лидеры оппозиции не в состоянии контролировать толпу. Дальнейшее происходит уже помимо их воли. Когда шествие оппозиционеров достигло площади перед семиэтажным Домом правительства (он же Президентский дворец, он же «Белый дом»), в ряды митингующих ворвались несколько десятков мужчин и спровоцировали драку. Нападавшие, которых было значительно меньше, чем демонстрантов, были отброшены, но эта стычка имела катастрофические последствия. Сотни разгорячённых людей, в основном молодых, вооружённых кольями, обрезками арматуры, камнями, смели милицейское оцепление и ворвались в здание. Внутри толпа стала всё крушить, бить стекла, выбрасывать из окон папки с документами. После короткой ожесточённой стычки силам правопорядка пришлось спасаться бегством. Итог столкновения — сотни раненых с обеих сторон, особенно среди сотрудников правоохранительных органов. Приказа на использование силы солдаты внутренних войск и милиция так и не получили.

Аскар Акаев с семьёй и ближайшими соратниками успел покинуть Дом правительства за несколько минут до штурма, отдав приказ не применять силу против манифестантов.

Спустя пять минут после штурма здание правительства превращается в настоящий муравейник. Коридоры заполнены людьми. Лидеры оппозиции во главе с Курманбеком Бакиевым закрываются в комнате за залом заседаний, у дверей встаёт охрана.

В здании начинается погром. Мародёры выносят из него всё, что могут. Беспорядки удаётся пресечь лишь через два часа после штурма. Тем временем молодёжь сжигает несколько автомобилей в правительственном гараже.

Взятием Дома правительства оппозиция не ограничилась. Спустя полчаса часть участников митинга двинулась в сторону мэрии Бишкека. К вечеру ряды оппозиции пополняются настоящим лидером. Группа оппозиционеров направляется в пригород Бишкека, где в колонии уже шестой год отбывает срок заключения самый известный лидер оппозиции Феликс Кулов. Его освобождают, а уже через полчаса Кулов выступает по киргизскому государственному телевидению с обращением к нации. Поздравив их с победой народной революции, он призывает киргизов соблюдать спокойствие, не сводить счёты с противниками, а силовые структуры страны — не применять против мирных людей оружие.

К ночи старой власти в Киргизии не остаётся. Самолёт с президентом Акаевым приземляется в Алма-Ате, куда за несколько часов до этого была на вертолёте переправлена его семья. Власти Казахстана перекрывают границу с Киргизией и призывают соотечественников вернуться домой. Тем временем лидеры «тюльпановой» революции (по выражению БИ-БИ-СИ) отправляются в телецентр, работники которого беспрекословно переходят на сторону восставших. В эфир одно за другим выходят прямые включения с заседаний координационного совета оппозиции. Его председателем избран Курмамбе Бакиев. Вместе с другими лидерами оппозиции — Розой Отунбаевой, Мамбетжунусом Абыловым и Феликсом Куловым — он начинает переговоры о создании коалиционного правительства. Идея его организации одобрена ОБСЕ.

Вероятно, и сами лидеры оппозиции, стоявшие несколько часов назад на митинге, не предполагали, что все так быстро закончится: охрана без сопротивления откроет дубовые двери административного здания и не попытается даже хотя бы раз пальнуть из автомата. К тому же традиционно, как в Тбилиси и Киеве, государственное телевидение моментально перешло на сторону восставших против власти. Предполагалось, что какое-то время противостояние еще будет продолжаться, а захваченные несколькими днями ранее административные здания в Ошской и Джелал-Абадской областях останутся своеобразными «заложниками» в руках решительных оппонентов Аскара Акаева. Хотя, если вчитываться в киргизскую конституцию, произошедшие на юге события уже можно было назвать захватом власти, поскольку город Ош официально является «южной столицей» Киргизии. .

В течение нескольких дней почти без сопротивления распался и исчез режим Аскара Акаева – бывшего любимца и России, и Запада. Парадоксально, но факт: до конца 90-х Киргизия считалась настоящей витриной демократии в этой части Азии, наглядным доказательством того, что в бедной мусульманской стране могут привиться и пустить ростки «общечеловеческие ценности». Не вышло. Киргизская демократия постепенно эволюционировала в сторону авторитаризма со всеми его прелестями – арестами оппозиционеров, изгнанием из властных структур всех, кто хоть как-то спорил с бывшим университетским профессором, возглавившим самую бедную республику бывшего Советского Союза. Правда, акаевский режим по сравнению со всеми соседями отличала мягкость – людей все-таки не расстреливали по подвалам.

Курманбек Салиевич Бакиев, возглавлявший координационный совет оппозиционных сил страны, стал премьером после смены власти в Киргизии 24 марта 2005 года.

Премьер-министр, и.о. президента Киргизии Курманбек Бакиев выдвинут кандидатом на президентский пост преподавателями и студентами Ошского госуниверситета. В ректорате вуза за выдвижение кандидатуры Бакиева единогласно проголосовал весь профессорско-преподавательский состав университета и представители студенчества, присутствовавшие на собрании.

24 марта 2005 года Аскар Акаев— был свергнут и бежал из страны в результате мятежа, а 5 апреля 2005 — сложил с себя полномочия президента.

Напомню, что в феврале — марте 2005 года в Киргтзии были проведены очередные парламентские выборы, которые привели к взрыву народного недовольства, резкому обострению положения в стране и свержению существующего режима. Президент Киргизии Аскар Акаев не справившись с ситуацией, покинул страну вместе со всей семьёй и получил временное убежище в России.. Власть перешла в руки разнородной оппозиции, которая сама оказалась ошеломлена произошедшим. Сразу же после этого среди победивших начались внутренние разногласия и конфликты. Через некоторое время Аскар Акаев в результате переговоров с представителями оппозиции подписал заявление о своём уходе с президентского поста. В результате проведённых досрочных выборов президентом избран один из руководителей оппозиции Курмамбек Бакиев. Это, однако, не привело к нормализации жизни в стране, а среди деятелей оппозиции (в первую очередь это Курмамбек Бакиев и Феликс Кулов продолжилась борьба за власть, которая не прекращается до сих пор (середина 2007).

Перманентные политические потрясения преследуют Киргизию с самого начала так называемой "тюльпановой революции", в результате которой Бакиев сменил тогдашнего президента этой страны Аскара Акаева.

Парадоксальны результаты – в силу ряда субъективных причин Курманбек Бакиев еще в большей степени, чем Аскар Акаев, развернулся в своей внешней политике в сторону Москвы, а заодно Пекина и Ташкента.

У США возникает потребность в реванше, поскольку такой «разворот» киргизского президента напрямую затрагивает помимо целого ряда геополитических интересов совершенно конкретный американский интерес из области практической политики – функционирование военной авиабазы «Ганси» в аэропорту «Манас».

Можно вспомнить хотя бы один только бакиевский ультиматум от 19 апреля 2006 года с угрозами о выводе базы, а были еще высылка американских дипломатов, давление на наиболее одиозные американские и проамериканские НПО… К слову сказать, срыв намеченного на август в Бишкеке саммита ШОС, где кроме прочего, вероятно, будут обсуждаться вопросы расширения организации и вновь, как и в Шанхае на предыдущем саммите, не исключена постановка вопроса о приеме в члены ШОС Ирана, очень даже отвечал бы интересам американской политики. Американцы боятся ШОС как огня, помнят, наверное, тезис Збигнева Бжезинского: «Коалиция России одновременно с Китаем и Ираном может возникнуть только в том случае, если Соединенные Штаты окажутся настолько недальновидными, чтобы вызвать антагонизм в Китае и Иране одновременно». Сегодня в мировой политике в целом и в ее центральноазиатском дискурсе в частности такой антагонизм налицо, и он все более актуализируется. Обращают на себя внимание, кстати сказать, те интонации, с которыми лидеры нынешней киргизской оппозиции отвечают на вопросы о возможном срыве шосовского саммита: с пренебрежением – это, дескать, нас меньше всего волнует. Американские внешнеполитические операции всегда многовариантны, носят многоцелевой характер. Наверное, мы имеем дело как раз с таким случаем.

Возникшая после 2005 года внутриполитическая неопределенность в Киргизии создает для США поле для маневра в поддержке тех или иных фигур. В соответствии с традициями американской политики, они работают сразу по нескольким кандидатам или блокам, по ходу корректируя степень поддержки. Независимо от персоналий, в силу элементарной нестабильности в стране любому киргизскому руководству будет трудно препятствовать тому, чтобы на территории Киргизии базировались какие-то элементы поддержки оппозиции в Таджикистане, Казахстане, Узбекистане, а также для уйгурского сепаратистского движения в СУАР КНР. США рассматривают Киргизию как базу для продвижения «процесса демократизации», определенная же степень внутренней нестабильности лишь способствует тому, чтобы активность такого рода была менее заметной, менее публичной, а значит, и более продуктивной.

Одним из приоритетов американской политики в Центральной Азии является отрыв государств региона от интеграционных процессов с Россией и Китаем, ослабление влияния ШОС и ОДКБ. Не менее важная задача, как считают в Вашингтоне, состоит в «постепенном вытеснении постсоветских политических элит и замене их новой генерацией политиков, ориентированных на Запад».

Приход к власти в Киргизии в 2005 году Курманбека Бакиева стал серьезным проколом американской политики. Возможно, есть поводы для недовольства нынешним киргизским руководством и в Кремле. Но, формулируя необходимое отношение Москвы к президенту Киргизии, можно вспомнить известную реплику Франклина Рузвельта, когда в ответ на вопрос об отношении к никарагуанскому диктатору Анастасио Сомосе тот ответил: «Может быть, он и сукин сын, но это наш сукин сын».

А пока президент Киргизии пытается укротить новый взрыв «тюльпановой» революции, который недавно был спровоцирован экс-премьером страны Феликсом Куловым. Пропрезидентская часть депутатского корпуса парламента Киргизии отказалась начать обсуждение проекта новой Конституции страны до тех пор, пока в Бишкеке не улягутся страсти, а митинг объединенной оппозиции на центральной площади Бишкека не будет прекращен. Об этом сообщил спикер Жогорку Кенеша (киргизского парламента) Марат Султанов. Он утверждает, что этой же точки зрения придерживаются как минимум 30 из 75 депутатов парламента.

Напомним, что киргизские депутаты готовятся обсудить новую редакцию Конституции страны, внесенную в парламент главой коалиционного правительства Алмазом Атамбаевым. В предложенном новом Основном законе существенно урезаются полномочия главы государства.

В то же время представители радикальной оппозиции выступают за принятие еще более жесткого (по отношению к президентской власти) варианта Конституции. Кроме того, стоящие за главой объединенной киргизской оппозиции силы требуют проведения досрочных президентских выборов.

Обстановка в Киргизии остается сложной, противостояние президента Курмамбека Бакиева и Феликса Кулова продолжается.

И в настоящее время у Бакиева больше возможностей, и он держится достаточно уверенно. Кстати говоря, Кулова интересует в первую очередь не столько изменение действующей Конституции, сколько отставка президента. Для него внесение изменений в Конституцию - это вторичная цель. Самое главное - отставить Бакиева. Хотя я не считаю, что речь идет о его личной мести президенту. Просто как публичный политик Кулов имеет гораздо больший опыт, чем Бакиев, поскольку еще задолго до «тюльпановой» революции претендовал на пост президента. В то время, когда главой государства был Аскар Акаев, никто еще не думал о кандидатуре Бакиева.

С этой точки зрения Кулова вполне можно понять. Он последовательно прошел через все ступени министерско-бюрократической иерархии в Киргизии. Он даже побывал вице-президентом. В общем, это фигура, которая появилась на политическом горизонте страны еще в конце 1980-х – начале 1990-х гг. Вот почему претензии Кулова на высший пост вполне обоснованны. Кроме того, для него это если не последняя, то по крайней мере одна из последних попыток остаться на высших должностях в Киргизии. Как говорится, пока его не забыли (поскольку с того момента, как он был оправлен Бакиевым в отставку с поста премьер-министра страны, прошло еще совсем немного времени). Если Кулов не воспользуется нынешней ситуацией, то потом вернуться на киргизский политический олимп ему будет очень трудно.

Вывод: Анализ современных социально-политических и экономических тенденций свидетельствует о растущей поляризации центральноазиатского общества на основе неравномерного распределения реальных прав и свобод, экономических и социальных благ по вертикальной иерархии. Причем, источником конфликтов выступает не столько данная неравномерность, сколько вытеснение вниз по социально-властной вертикали индивидов, групп, целых социальных слоев по имущественным, национально-этническим, родоплеменным, земляческим признакам, а также по покупательной способности в среде должностных коррупций.

Создавшееся положение вещей в большей мере является отражением объективного состояния самого общества и его сущностных аспектов, нежели результатом проявления собственных амбиций властных лидеров. Стабильность в политическом пространстве сохраняется в силу инерции "правил игры" между властью и обществом, обусловленных главным образом не легальным правом, а доминантой социокультурных традиций.

"Правила игры" в данном обществе в основном построены на удовлетворении определенных требований по распределению власти и социально-экономических благ для каждой стороны. При этом шкала удовлетворения постоянно сдвигается в сторону, максимальную для власти и минимальную для подданных. В этой шкале отражается практически все: степень свободы, прав и обязательств, наказания и прощения, богатства и бедности, желаний и возможностей.

Можно предложить следующие гипотезы конфликтного развития политических процессов в центральноазиатском обществе:

Политическое развитие центрально-азиатского общества во многом отражает закономерности становления национальной государственности развивающихся стран третьего мира с традиционным укладом жизни;

Причинно-следственные связи источников конфликтов могут быть обусловлены в большей мере факторами внутреннего состояния общества, особенно в сфере взаимоотношений власти и общества;

Усилению конфликтного потенциала способствует углубление системного кризиса в обществе, который может иметь место в случае неспособности власти провести реальные реформы по модернизации общества, а также при необратимых процессах взаимного отчуждения власти и общества;

По мере ужесточения политического режима как меры выживания власти и массовой пролетаризации населения в результате отчуждения его от средств труда и результатов труда, может наблюдаться тенденция роста потенциала "революционной" смены власти, как это имело место в 1917 году в России, в 1979г. - в Иране и т.д., что также чревато установлением впоследствии диктатуры определенных сил.

Сложный многонациональный состав пяти среднеазиатских республик не вселяет уверенности в их политической стабильности. «Казахи и кыргызы составляют примерно половину населения в своих собственных странах. Узбекистан обладает монолитным в этническом плане населением, однако в двух крупных городах - Бухаре и Самарканде - население, преимущественно, таджикское. В тоже время узбекская диаспора является крупнейшим национальным меньшинством в Таджикистане и Туркменистане, и вторым по величине в Кыргызстане.

Еще один мощный фактор нестабильности в бывших советских республиках – присутствие там радикальных религиозных групп. В моноэтническом Таджикистане долгие годы шла гражданская война, которая была вызвана религиозными и региональными проблемами. Все среднеазиатские республики сталкиваются с проблемой значительного увеличения числа молодых людей. Так, в некоторых странах до 40% населения моложе 15 лет (этот уровень вдвое превышает аналогичный показатель для большинства развивающихся стран), что ведет к росту безработицы и социального недовольства. Существование такого «набора» демографических, этнических и религиозных факторов создает основу для потенциальных конфликтов в регионе.

Страны региона ищут возможности создания системы коллективной безопасности, так было принято решение о создании на саммите в Душанбе Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Это явилось первым серьезным шагом на пути формирования полноценного военно-политического блока на постсоветском пространстве. Наряду с Арменией, Белоруссией и Россией в него вошли Казахстан, Киргизия и Таджикистан. В рамках ОДКБ на основе 201 российской мотострелковой дивизии создана военная база в Таджикистане, а также авиабаза в Канте (Киргизия).

Нужно отметить, что Россия и Китай способствовали вовлечению всех, кроме Туркмении, постсоветских республик Азии в “Шанхайскую четверку” (сейчас -Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), ориентированную на решение ряда крупных транспортно-экономических и торговых проектов, установлению климата подлинного добрососедства на границах стран-участников ШОС.

Во всяком случае, вопросы региональной безопасности решаются медленно, ибо каждое государство ЦА доверяет лишь себе и никому более. Все это затрудняет разрешение насущных вопросов, которые не терпят отлагательства.

Ситуация в ЦА в 2007 году не обещает быть прозрачной и легко предсказуемой. Интересы стран региона во многих случаях расходятся. Интересы есть и у "третьей" силы, что и дает основания предполагать о том, что регион по-прежнему будет оставаться одним из самых взрывоопасных на постсоветском пространстве, а, учитывая дрейф стран региона в сторону Вашингтона, можно предположить, что начинается новый передел постсоветского пространства.

Оппозиционный политик Курманбек Бакиев выступает в день акции протеста в Бишкеке. После "тюльпановой революции" Бакиев избран Киргизии. Чере пять лет оппозиция обвинили его в узурпации власти и коррупции. Под натиском народных волнений Бакиев также, как и Акаев, бежал из страны. Сейчас живет в Минске. Власти Киргизии требует его выдачи по обвинению в ряде тяжких преступлений, в том числе в расстреле мирной демонстрации 7 апреля 2010 года

Напрашивается еще один вывод, если в Центральной Азии не хотят закрепить нерушимость существующих границ, значит, их готовы перекроить. В этих условиях в присутствии украинских миротворцев и вообще Украины в Центральной Азии (Как и в Грузии, куда нас подталкивают) действительно мало смысла: стабилизировать ситуацию Украине не дадут, а своим участием она лишь обозначит свою пассивную роль, что для Киева крайне не выгодно.

Сегодня мощные природные ресурсы Центральной Азии притягивают как магнитом США, Китай, Индию и другие государства и борьба за их освоение только начинается. Однако время идиллического совпадения взглядов уходит в прошлое – США и Европа по-разному начинают смотреть на Центральную Азию. И это вполне объяснимо: исходные цели, приведшие США и ЕС в регион, были изначально различными, хотя маскировались под единую позицию и стратегию Запада. Соединенные Штаты, закрепляясь в регионе, исходят в первую очередь из геополитических соображений. У Евросоюза – основного торгового партнера России, Казахстана и многих других стран СНГ – сложились свои, в первую очередь торгово-экономические интересы на постсоветском пространстве. Прежде всего, европейцев интересуют (кроме вполне естественных вопросов безопасности и стабильности) энергетические возможности Каспийского и Центрально-Азиатского регионов. При этом они, похоже, начали понимать, что, помогая Америке прибрать регион к рукам, сами могут оказаться, как говорится, на бобах. Скорее всего, в Вашингтоне вспомнили известное выражение Уинстона Черчилля, произнесенное им еще в 1919 году: «Центральная Азия – это та дойная корова, которая еще дожидается своего крокодила». И решили прибрать регион к своим рукам. Здесь вся интрига.

Литература

1.Джон Лафлэнд (John Laughland), Ложь в новостях: Тюльпаномания в Кыргызстане ("Sanders Research Associates", Великобритания). 30 марта 2005. Опубликовано на сайте inosmi.ru: 31 марта 2005, 00:04. Оригинал публикации: All news is lies: 'Tulipmania' in Kyrgyzstan
2. See interview with opposition leader Rosa Otunbayeva, 3rd January 2005, http://www.registan.net/?p=4642
3. Amb Stephen Young, 27th January 2005 http://www.bishkek.usembassy.gov/amb_interview.htm
4. http://bishkek.usembassy.gov/amb_press_conference.htm.
5. http://www.eurasia.org/who/funders.html.
6. http://www.freedomhouse.org/media/pressrel/111403.htm.
7. Санин Григорий. Революция камней Бишкек – Москва// Итоги. - №13. - 31 марта 2005.